Домой    Кино    Музыка    Журналы    Открытки    Страницы истории разведки   Записки бывшего пионера      Люди, годы, судьбы...

Забытые имена

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32

Форум       Помощь сайту   Гостевая книга   Список страниц раздела


 

 

 

 

 

 

 

Умер писатель Георгий Вайнер. Глеб Жеглов и Володя Шарапов осиротели...

Родину-мать зовут Валей

Сталин и Хрущёв

Человек- молоток Легендарный шахтер взял в жены девочку, отказывался от кремлевских обедов и возил в машине поросенка


Умер писатель Георгий Вайнер. Глеб Жеглов и Володя Шарапов осиротели...

Скончался кумир нескольких поколений советских и российских читателей, автор "Место встречи изменить нельзя"

Братья Вайнеры… Звучит, как торговая марка, как название каких-нибудь поставщиков императорского двора. Впрочем, Георгий и Аркадий Александровичи и были поставщиками двора Его Величества Детектива. Товар у них был штучный – сложные психологические сюжеты, интеллектуальный поединок следователя с преступником, и даже противостояние жегловской принципиальности с шараповским гуманизмом. Хватало, конечно, стрельбы и погонь, ибо какой детектив обходится без них…

Но все же книги Вайнеров выгодно отличались от линейных милицейских романов. Возможно, поэтому их прозу столь часто экранизировали в советское время. Берясь за сценарий Вайнеров, режиссер мог быть уверен, что получится фильм умный и непростой, где и актеры могут развернуться со всем своим талантом, и зритель еще долго будет размышлять об увиденном.

Можно спорить, что было в их тандеме главным – милицейский опыт Аркадия, проработавшего несколько лет в уголовном розыске, или журналистское чутье Георгия, трудившегося корреспондентом ТАСС. Главное, что получалось на выходе – проза такого уровня, что ее уже трудно причислить к низкому детективному жанру. Настоящая литература… И эту планку Аркадий и Георгий Вайнеры успешно поддержали, ошеломив в конце 80-х страну своим романом о закате сталинской эпохе «Евангелие от палача», затронув запретную до этого тему «дела врачей»...

В 2005 году старшего из братьев - Аркадия Александровича - не стало. Георгий Александрович попытался один закончить продолжение романа «Эра милосердия», легшего в основу знаменитого фильма «Места встречи изменить нельзя», но не успел… Похоже, в одиночку этакую глыбу не своротить. Может, сейчас где-то на том свете Вайнеры, сидя за призрачной печатной машинкой, обсуждают очередной сюжетной поворот из жизни московской милиции. Милиции Жегловых и Шараповых, а не Евсюковых. А нам остались книги «Эра милосердия», «Город принял», «Лекарство против страха», «Петля и камень в зеленой траве», «Гонки по вертикали» и другие...

А значит, братья-детективщики никуда не ушли из нашей жизни. Каждый раз, когда на телеэкране Глеб Жеглов будет выцеливать грузовик с бандитами, а следователь Тихонов отправляться в длинный путь к Минотавру, мы снова будем воспоминать о Георгии и Аркадии Вайнерах. Место встречи с их творчеством изменить нельзя, можно выбрать лишь способ – телеэкран или томик на книжной полке...

Станислав Говорухин:

"С Аркадием мы сильно спорили, а с Жорой поругаться было невозможно!"

- Мы с Жорой не так много общались, как хотелось бы, - вспоминает режиссер легендарной картины "Место встречи изменить нельзя" Станислав Говорухин (фильм снят по роману братьев Вайнеров "Эра милосердия"). -  Лет двадцать мы не виделись. Жора переехал в Америку, и наши пути разошлись (братья Вайнеры уехали из России в США в 1990-ом году. Георгий Вайнер возглавлял издание старейшей русскоязычной газеты Америки "Новое русское слово" - Ред.). - Нас связывает работа на картине "Место встречи изменить нельзя" и пара застолий. Помню первую встречу: мы с Высоцким приехали к Вайнерам договариваться о том, что я буду снимать этот фильм. А Володя хочет играть главную роль. Пообедали. Разумеется, Высоцкий их тут же устроил. И мы обо всем договорились.

Конечно, Жора был талантлив. Но все творческие вопросы, как-то уж так сложилось, решал в основном Аркадий. Жора был добродушным парнем. Этакий эпикуреец. Любитель хорошо поесть! Если на съемках катрины с Аркадием мы ругались, бывало, между нами шли жесткие споры. Особенно по финалу картины. Не буду уточнять. Потому что в итоге Вайнеры согласились с тем финалом, который увидел зритель. С Жорой поругаться было невозможно. Он по природе - добряк.

 - Ходили разговоры, что братья Вайнеры были категорически против названия фильма. "Место встречи изменить нельзя" их категорически не устраивало. Актер Станислав Садальский, сыгравший карманника "Кирпича", утверждает, что братья-писатели даже свою фамилию из титров первоначально заменили на псевдонимом. И только после триумфа картины вписали ее обратно.

 - Сейчас уже много небылиц вам будут рассказывать! Изначально я хотел назвать картину "Черная кошка". Но кто бы мне на тот момент это разрешил сделать?! А вообще, я никогда не мог понять этот феномен - как люди умудряются писать вдвоем?! Думаю, в авторском дуэте Вайнеров залогом успеха  стал литературный талант обоих плюс милицейский опыт Аркадия Вайнера.

Сериалу по роману братьев Вайнеров на роду написана жизнь в веках

«Место встречи изменить нельзя» был, вероятно, последним великим телесериалом советской эпохи. Настоящее качественное зрительское кино (даром, что снятое для телеэкрана), которое с тех пор фатально разучились производить.

Напряженный приключенческий сюжет охоты милиции за бандой «Черная кошка», мастерски реализованный режиссером Говорухиным, накладывался на жанр, который американцы называют «мужским фильмом» и главное в котором - это отношения между персонажами, постоянное психологическая дуэль и «перетягивание каната».

Эти отношения были прекрасно выписаны братьями Вайнерами в романе «Эра милосердия», ставшем основой телесериала.

Режиссер Александр Атанесян о друге Георгии Вайнере: "Последние годы в Америке Жору называли Гуру"

Люди приходили к Вайнеру за житейским советом: стоит ли жениться, разводиться, менять работу

- Я продюсировал сериал по одному из последних романов Георгия Вайнера "Умножающий печаль". На самом деле Жора, при всей своей жизнерадостности, был внутри себя этаким библейским персонажем, живущим по правилу: познание умножает скорбь, - вспоминает режиссер фильма "Сволочи" и хороший приятель Вайнера Александр Атанесян. - Виделись мы последний раз два года назад. А говорили по телефону совсем недавно. Жора болел, но на эти темы говорить не любил. Он собирался в Москву. Должен был приехать. Да, он умел был веселым но публике. При этом оставался очень печальным внутри. По принципу: чем больше знаешь, тем больше внутри печали. А он о-очень много знал! О его мудрости ходили легенды. Последние годы в Нью-Йорке за глаза его называли Гуру. Наши соотечественники, те, кто имел шанс с ним общаться, приходили к Вайнеру советоваться по любому вопросу: жениться, разводиться, менять ли работу. Он давал невероятно точные комментарии. Имел свое мнение по поводу политических процессов как в России, так и в Америке. Удивительный человек!  Про творческие советы я вообще молчу. К нему шли как на консультацию. Жена Георгия всегда была для него ангелом-хранителем.

 - Георгий Александрович никогда не говорил вам, что сожалеет о переезде в Америку?

 - Нет. Он ведь никогда не терял связь с Россией. А к Америке относился с точки зрения бытового комфорта, не более того. Ему было там удобно. И по климату, и по медицине (последние годы Вайнер пытался излечиться от онкологии - Ред.). И по праву на одиночество, которое он отстаивал много лет.

 - Вы имеете ввиду - отстаивал право на публичное одиночество?

 - Безусловно, семьи это не касалось. Касалось круга общения. Он любил людей. Но в России ему не хватало возможности сесть и сосредоточится. Слишком много общения. В Америке (Вайнер переехал сюда в 1990-ом году - Ред.) он много писал, много думал…

Писатель Сергей Устинов: Написать третий роман Георгию Вайнеру помешала болезнь

- Георгий Александрович боролся за жизнь до последнего. Он был чрезвычайно силен духом! Еще год назад мы, как всегда, ездили с ним отдыхать на Антигуа, Карибские острова.

Но было заметно, что физически он уже не так силен, - вспоминает Сергей Львович. Болезнь прогрессировала. На вопрос как дела, Вайнер обычно отвечал: "Да нормально!" "Но ведь не нормально же!" - говорил я ему. "А что жаловаться?!" - произносил Вайнер.

Это была его любимая фраза. И продолжал: "Пожалеть не пожалеют, а уважать перестанут".

"Я стараюсь не обременять Всевышнего мелкими просьбами"

В иммигрантской среде на смерть Георгия Вайнера откликнулись по-особенному, во многой степени еще и потому, что в ней он был известен еще и как пишущий журналист и редактор (в 1992-2001 г.г. Вайнер руководил одной из авторитетнейших на тот момент иммигрантских газет «Новое русского слово»).

- Это был человек жовиальный - умница, очень остроумный. Последний раз мы встречались в Нью-Йорке, в доме нашего друга, замечательного поэта Володи Друка, - поделилась с «КП» воспоминаниями израильская писательница Дина Рубина. – Самым серьезным своим произведением Георгий считал написанный в соавторстве с братом роман «Петля и камень в зеленой траве», посвященный еврейской теме в сталинском СССР. Книга имела особенный резонанс, особенно в иммигрантских кругах, в Израиле целые главы из нее печатали чуть ли не все газеты.

Вайнера похоронили по еврейским обычаям, до захода солнца, на кладбище Mount Moria (Fairview, NJ).

Георгий Александрович несколько раз бывал в Израиле, где живет один из его сыновей.

В свой последний приезд в Израиль Вайнер признался: «Я стараюсь не обременять Всевышнего мелкими просьбами. У меня всегда одна просьба: чтобы те, кого я люблю, были живы и здоровы, в мире и благополучии».

 Господь услышал его молитву, ведь Вайнер ничего не просил для себя...

Раиса МУРАШКИНА, Алексей БАКУМЕНКО, Людмила ПЛОТНИК — 13.06.2009 http://www.kp.ru/daily/24309.1/503072/


Родину-мать зовут Валей

 Жительница Волгограда Валентина ИЗОТОВА, является прообразом для главного памятника России.

 
Когда Валентина Ивановна ИЗОТОВА проезжает мимо главной высоты России - Мамаева кургана, - она не бросает равнодушный взгляд на женскую каменную фигуру с мечом в руке, возвышающуюся над городом-героем, как это делают привыкшие к такому соседству местные жители; не восхищается размахом мемориала и размерами венчающего этот священный холм памятника Родины-матери, как гости Волгограда; она просто здоровается с этим огромным каменным изваянием, как с давней приятельницей.

- Здравствуй, Валя, - говорит Валентина Ивановна скульптуре.

И так уже больше 40 лет...

Сердце мое не камень

Когда Валентине было 26 лет, она работала официанткой в ресторане "Волгоград", бывало ее клиентами были именитые иностранные гости, приезжавших в город-герой.

- У нас обедал Фидель Кастро, император Эфиопии, швейцарские высокопоставленные особы, - вспоминает Валентина Ивановна. - Хрущев частенько останавливался в особняке. Все первые лица государств возили с собой своих официантов, продукты и гардеробы. Были щедры на дорогие подарки. Эфиопский глава, помню, подарил мне драгоценный камень. Мама его потом в голодные годы продала.

Однажды в "Волгоград" зашел пообедать знакомый Вали, молодой волгоградский скульптор Лев Майстренко с двумя коллегами. Он подозвал Валентину и познакомил со своими друзьями. В то время трое сталинских стипендиатов по заданию известного скульптора Евгения Вучетича ваяли маленькую статуэтку Родины-матери, которая должна была стать прообразом будущего грандиозного памятника.

- Мы немного поболтали, - рассказывает Валентина Изотова, - потом я пошла к другим столикам. Ребята, которые пришли вместе с Левой оценивающе следили за мной. И вдруг Лева меня снова подозвал.

Майстренко рассказал Вале о скульптуре, над которой он с приятелями работал и предложил девушке позировать им. Со скульпторами тогда сотрудничала натурщица из московского художественного фонда, но по каким-то причинам она их не устраивала.

- Наверное, я тогда лучше подходила под стандарт советской женщины, - смеется Валентина Ивановна.

Вале никогда раньше не приходилось быть натурщицей, а потому, смутившись, она пообещала Леве подумать над его предложением.

- Я была замужем, - объясняет Валентина Ивановна, - и муж, Василий Ефремович, кончено, поначалу запретил мне работать со скульпторами. Да и время тогда было другое: позировать было, мягко говоря, не почетно.

И все-таки, после долгих раздумий, Валентина решила принять предложение Льва Майстренко и ее супруг с выбором жены согласился. Правда, ревновать к молодым сталинским стипендиатам не перестал.

"Так я стала матерью"

Работа над созданием уменьшенной Родины-матери длилась два года...

- Мастерская располагалась в подвале магазина "Минск", - вспоминает Валентина Изотова. - Я туда приходила время от времени, когда была свободна, ведь работу в "Волгограде" я не бросила. Короче говоря, находили с Левой компромиссы...

Хорошо помнит Валентина Ивановна встречу с самим Вучетичем, хоть и видела известного скульптора лишь однажды. Отказавшись от профессиональной натурщицы молодые люди убеждали Евгения Викторовича в том, что внешность официантки Вали больше подходит к образу Родины-матери. Тогда-то, единственный раз за все время работы над макетом скульптуры, именитый скульптор побывал в мастерской под "Минском".

- Когда Вучетич пришел в мастерскую, ребята пригласили и меня. Он внимательно посмотрел на меня и утвердительно кивнул головой. С этого самого дня с меня начали ваять памятник, известный сейчас как Родина-мать.

Работать непрофессиональной натурщице было очень тяжело: в день Валя позировала по несколько часов. Через каждый час, проведенный без движения, девушке разрешали отдохнуть. Однако этих 10-15 минут Валентине было явно недостаточно. Стоять с раскинутыми руками и выставленной вперед левой ногой было неудобно и утомительно.

- В руке, где по замыслу авторов должен быть меч, я держала длинную тонкую рейку, - говорит Валентина Ивановна. - Ребята показали мне позу, в которой я должна была стоять и все время настраивали: "Валя, ты должна звать за собой людей!" Ты же Родина-мать!" И я звала, за что мне платили 3 рубля за час работы натурщицей. Представьте себе, каково часами стоять с открытым ртом!

Поначалу скульпторы настаивали, чтобы девушка позировала без одежды:

- Ты для нас не женщина, ты образ, - говорили они.

Однако Валентина наотрез отказалась раздеваться перед мужчинами и "звала за собой" в раздельном купальнике. Потом, правда, ей пришлось сдаться и снять его верхнюю часть. Никакой туники на натурщице не было - развивающееся одеяние, в которое в последствии облачил Родину-мать Вучетич - его художественная доработка.

Монументальная женщина

Работа над созданием памятника Родине-матери продолжилась на волгоградском заводе "Газоаппарат". Там по слепленному в мастерской полуметровому образцу проектировщики ваяли пятиметровую скульптуру. А Валя стояла с раскинутыми руками почти без одежды на заводских лесах: черты ее лица и линии тела скрупулезно переносились на камень.

- Что было дальше, мне сказать трудно, - говорит Валентина Ивановна. - В этом я уже участия не принимала. Готовый памятник я увидела вместе со всеми, уже после официального открытия всего мемориального комплекса. Говорят, будто бы Вучетич сделал Родину-мать со своей жены или еще с кого-то, не знаю. Может и есть в памятнике и чужие черты, ведь Родина-мать - образ собирательный. Но очень много в ней от меня. В лице. И руки, и ноги, и бедра у нее - мои.

Как ни странно, Валентину Изотову на праздничное открытие никто не пригласил. Через несколько дней после окончания пышных торжеств, посвященных открытию Мамаева кургана, женщина сама пошла туда посмотреть на себя, воплощенную в камне. В тот же день купила сувенирную статуэтку Родины-матери...

Вот уже 10 лет Валентина Изотова, попавшись однажды на удочку финансовых пирамид, возглавляет волгоградский областной фонд "Защита вкладчиков". Не смотря на довольно почтенный возраст (скоро ей исполнится 70 лет) ведет активную общественную и политическую жизнь. Живет Родина-мать одна, в Ворошиловском районе Волгограда, но скучать ей не приходится. У Валентины много друзей, они часто бывают у нее в гостях. Нередко на чаек забегают и коллеги по работе.

- Для меня в то время работа со скульпторами была эпизодом, - призналась Валентина Изотова, - я даже скрывала ото всех, что подрабатывала натурщицей. Стыдно было. Так что в то время почти никто не знал, что я прообраз главного памятника страны. Я, честно, никогда не думала, что Родина-мать станет символом России. Знала бы, еще 40 лет назад начала бы гордиться.

источник- http://www.gorod-geroy.ru/smi/index.php?id=209


Сталин и Хрущёв

 Газета «АиФ» №47 (от 21.11.07 г.) и №48 (28.11.07 г.) напечатала статью с продолжением «Хрущёв полз за ним на коленях…Почему Никита Сергеевич так неистово разоблачал Сталина?». В статье автор выдвигает предположение о том, что доклад Хрущёва о «Культе личности и его последствиях» на XX съезде КПСС был вызван личной ненавистью к Сталину. Хрущёв, таким образом, пытался отомстить за гибель своего сына.

Приводим статью с некоторыми сокращениями. Все выделения в статье наши.

Комментарии в конце статьи.

 
«Хрущёв полз за ним на коленях…»
Почему Никита Сергеевич так неистово разоблачал Сталина?

 Когда в 1956 г. на XX съезде КПСС Хрущёв поднял вопрос о культе личности, для всех без исключения это было шоком. Никто не мог предположить, что он зайдёт так далеко в разоблачении Сталина. Многим уже тогда казалось, что в этом есть что-то личное.

Возможно, это — жажда мести, а не какая-то особая принципиальность или верность «ленинским заветам» Н. С. Хрущёва (кстати, по мнению многих историков, не меньше других советских бонз повинного в кровавых репрессиях)? Именно месть могла лечь в основу всего того, что случилось потом на ХХ съезде партии. Так чем же Сталин мог обидеть или унизить своего подчинённого?

Леонид Хрущёв (слева), Валентина Петрова,Степан Микоян, г. Куйбышев. Весна 1942 г. …Точную дату случившегося в Куйбышеве назвать мне никто не смог. Всё-таки столько лет прошло! Но то, что это действительно было, утверждают два известных в Москве человека. Первый, от кого я это услышал, — Герой Советского Союза лётчик Степан Анастасович Микоян. Именно он посоветовал мне разыскать артистку Большого театра Валентину Филипповну Петрову, которая, по его словам, об этой истории расскажет точнее и больше — ибо она находилась, что называется, рядом с местом событий…

 Вот что рассказывал Степан Микоян.

«В Куйбышеве я ходил на процедуры в поликлинику, где познакомился с двумя старшими лейтенантами, тоже проходившими амбулаторное лечение после ранения: Рубеном Ибаррури, сыном вождя испанской компартии знаменитой Долорес, и Леонидом Хрущёвым. «…» Леонид Хрущёв был хороший, добрый товарищ. Мы с ним провели, встречаясь почти ежедневно, около трёх месяцев. К сожалению, он любил выпить. В Куйбышеве, в гостинице, жил в это время командированный на какое-то предприятие его товарищ, имевший «блат» на ликёро-водочном заводе. Они покупали там напитки в расчёте на неделю и частенько распивали их в гостиничном номере. Я, хотя почти не пил, часто бывал там. Бывали там и другие гости, в том числе и девушки. Леонид, даже изрядно выпив, никогда не буянил, он становился ещё более добродушным и скоро засыпал.

Мы познакомились и подружились тогда с двумя молодыми танцовщицами из Большого театра, который был там в эвакуации, — с Валей Петровой и Лизой Остроградской. «…» Когда меня уже в Куйбышеве не было, там произошла трагедия, о которой я узнал от одного приятеля Леонида, приехавшего в Москву, а потом рассказ подтвердила и Валя Петрова… По его рассказу, однажды в компании оказался какой-то моряк с фронта. Когда все были сильно «под градусом», в разговоре кто-то сказал, что Леонид очень меткий стрелок. На спор моряк предложил Леониду сбить выстрелом из пистолета бутылку с его головы. Леонид долго отказывался, но потом всё-таки выстрелил и отбил у бутылки горлышко. Моряк счёл это недостаточным, сказал, что надо попасть в саму бутылку. Леонид снова выстрелил и попал моряку в голову. Его осудили на восемь лет с отбытием на фронте (это тогда практиковалось в отношении осуждённых лётчиков)».

В военную пору за подобный дебош с кровавым исходом виновному точно присудили бы «вышку». И смягчение приговора вряд ли могло произойти без вмешательства первых лиц государства. Это подтверждают и другие свидетели…

 Вот что вспоминала Валентина Филипповна Петрова. Лиза Остроградская (слева) и Валя Петрова

«…ШЛА Великая Отечественная война. И я, тогда 20-летняя танцовщица, с театром эвакуировалась в Куйбышев (Самара). В конце 41-го или в начале 42-го познакомилась со Стёпой Микояном и Лёней Хрущёвым, которые находились там в то время.

Несмотря на страшную войну, с октября 41-го года театр продолжал напряжённо работать в Куйбышеве. Утром были репетиции, вечером — спектакли. Но были и свободные дни, в которые мы и встречались.

…Всё началось с того, что меня на сцене увидел Стёпа Микоян. И, наверное, я ему понравилась, потому что он захотел познакомиться. Он часто ходил на наши спектакли и увидел, как я танцую джигу в балете «Дон Кихот». Стёпа знал Ольгу Васильевну Лепешинскую и попросил её познакомить его со мной. Но это у неё никак не получалось. И тогда, когда однажды я шла в столовую по улице Некрасова, вдруг рядом со мной остановилась машина, из неё выскочил человек, схватил меня в охапку и… втолкнул в машину

В машине ждало меня невероятное знакомство… с сыновьями сразу двух членов Политбюро. В ней сидели Стёпа Микоян и Лёня Хрущёв.

Интересные оказались ребята… Сами они встретились друг с другом в поликлинике, куда попали долечиваться после тяжёлых ранений на фронте. Так мы познакомились. Потом я познакомила с ними свою подругу Лизу Остроградскую. И она стала встречаться с Лёней Хрущёвым. Мы… как бы… со Стёпой были пара, а она — с Лёней. (Кстати, в то время у него уже была жена и двое маленьких детей. — Авт.)

    «Стёпа оказался почти непьющим. Зато Лёня, хотя и был очень тихий и спокойный, выпить любил. Правда, никогда я его напившимся не видела. Никогда! Но о том, что он сильно и часто напивается, слышала много. У Лёни был приятель Петя, у которого в гостинице был номер. Этот приятель работал на ликёро-водочном заводе. Он привозил оттуда в таких… керамических бутылочках ликёр. И угощал нас в своём номере….

Когда Степан и Лиза Остроградская уехали в Москву, Лёня связался с цирковой актрисой. Она на лошади в цирке каталась… После такого поворота событий мы с Лёней, конечно, уже не встречались, как прежде, когда были Стёпа и Лиза. Я осталась одна…

И вдруг прибегает ко мне Петя (друг Лёни) и говорит: «Беда! Трагедия! Произошёл жуткий случай… Лёню окружили эти циркачи… Они его постоянно спаивали… И вот у них вышел спор — собьёт ли Лёня из пистолета бутылку с головы какого-то там товарища. Ну… Лёня сбил, но… только горлышко бутылки. Сказали: не считается! Поставили другую. Лёня выстрелил и… попал в этого человека. Он убил его…»

Хрущёв и Сталин. Фото из архива РИА «Новости»Всё это произошло, насколько я помню, в цирке. Сам бы Лёня до этого не дошёл! Я хорошо знала его: он был очень тихий и спокойный. Муху не обидит. Но тогда про этот жуткий случай говорил весь город.

Дальше, как мне рассказывали, Лёня уехал в Москву. И отец послал его на фронт. Где он и погиб».

У ног вождя

Вот что рассказал занимавшийся охраной высшего руководства замначальника «девятки» известный генерал КГБ Михаил Докучаев:

«Однажды, во время войны, Сталину позвонил с фронта Хрущёв. Хрущёв настоятельно просил Сталина принять его. Получив согласие, Хрущёв вылетел в Москву.

Перед этим Сталину сообщили, что сын Хрущёва Леонид, военный лётчик, совершил тяжкое преступление, за которое полагается высшая мера наказания. (Согласно архивным документам, после всего, что было в Куйбышеве, сын Хрущёва действительно оказался на фронте в эскадрилье лётчиков-истребителей. — Авт.) Как и полагалось, Поскрёбышев доложил, что товарищ Хрущёв прибыл и ожидает в приёмной.

Когда Поскрёбышев вышел, Хрущёв решил изложить свою просьбу.

Говоря, Хрущёв заплакал, а потом стал рыдать. Мол, сын виноват, пусть его сурово накажут, только не расстреливают…

 Сталин сказал: «В сложившемся положении я ничем помочь не могу». Хрущёв упал на колени. Умоляя, он стал ползти к ногам Сталина, который не ожидал такого поворота дела и сам растерялся.Сын Н.С. Хрущёва Леонид

Сталин отступал, а Хрущёв полз за ним на коленях, плача и прося снисхождения для сына. Сталин просил Хрущёва встать и взять себя в руки, но тот был невменяем. Сталин вынужден был вызвать Поскрёбышева и охрану. Когда те влетели в кабинет, то увидели всю эту неприглядную картину.

Сталин попросил вынести Хрущёва в одну из соседних комнат, пригласить врачей и привести Никиту Сергеевича в чувство, после чего сопроводить до места, где он остановился.

Когда сотрудники охраны и врачи приводили Никиту Сергеевича в чувство, он всё время твердил: «Пощадите сына, не расстреливайте…»

Этот случай дал повод хождению разговоров среди работников Кремля о трагедии в семье Хрущёва и отказе Сталина в просьбе о помиловании сына. Происшедший инцидент на встрече Хрущёва со Сталиным до сих пор всплывает в разговорах сотрудников госбезопасности, особенно когда речь заходит об отношениях между Сталиным и Хрущёвым. В частности, утверждается, что в этом заключается главная причина всех нападок Хрущёва на Сталина и одна из главных причин разоблачения культа личности. При этом делаются ссылки на неосторожное заявление Хрущёва в присутствии своих приближённых, когда он сказал: «Ленин в своё время отомстил царской семье за брата, а я отомщу Сталину, пусть мёртвому, за сына». Хрущёв до самой смерти не мог простить Сталину того унизительного положения, в котором он оказался на глазах у всех по воле вождя.

Своё слово Хрущёв сдержал. Однако жизнь коварна, и Хрущёв не избежал своего позорного конца. По выражению Черчилля: «Хрущёв начал борьбу с мёртвым и вышел из неё побеждённым».

Николай ДОБРЮХА

Таким Н.С. Хрущёв был при Сталине… Ситуация, которую описывает «АиФ» в данной статье, характерна для времени правления И.В. Сталина. Каждый гражданин СССР в не зависимости от социального статуса и положения нёс справедливое наказание за свои преступления. И в этом главное отличие той эпохи от сегодняшнего дня. Конечно, тогда случались злоупотребления, но их было значительно меньше, особенно в военные и послевоенные годы, нежели сегодня, это подтверждают различные документы того времени, воспоминания современников.

Сталин был строгий по своей натуре, можно сказать жёсткий, и в тоже время справедливый управленец. Зная об этом, нельзя забывать и о трудном времени, в которое он возглавлял страну и грамотно руководил ею.

Сказав Хрущёву: «В сложившемся положении я ничем помочь не могу», — Сталин не слукавил. В то время перед законом были все равны и отвечали по всей строгости. Каждый человек персонально сам, по жизни, несёт ответственность за содеянные поступки. Употребление алкоголя, наркотиков и прочих дурманов не освобождает человека от ответственности. Однако сын Хрущёва не был расстрелян и ему предоставили возможность искупить свою вину на фронте, где он и погиб. В чём здесь вина Сталина?

Кстати сказать, большинство сыновей высших лиц государства прошли через войну. Оба сына А. Микояна (один из которых, Сергей — погиб) будучи лётчиками — били фашистов в небе. Тимур Фрунзе, лётчик — также сражался на истребителе и погиб в неравном бою. Яков Джугашвили — сын Сталина воевал в сухопутных войсках, попал в плен, из которого не вернулся. И хотя у Сталина была возможность спасти сына, обменяв его на пленного генерала, он ею не воспользовался. В этом поступке нужно видеть не безразличие и нелюбовь Сталина к сыну Якову, а его высокий и возможно многим непонятный принцип ставить Общее Дело ВЫШЕ личного даже тогда, когда речь идёт о жизни любимого сына. В этом — высочайшая нравственность Сталина.

Поэтому упрёк Хрущёва в адрес Сталина за погибшего сына несправедлив. Была война, войска остро нуждались в квалифицированных кадрах, коими, в том числе, являлись лётчики. И поэтому каждый лётчик-офицер был на счету. И разве плохо, что Л. Хрущёва не расстреляли как преступника, а дали ему возможность защищать Родину, бить врага в небе?

 Что касается Н. Хрущёва и несчастного случая произошедшего с его сыном, то здесь приходит на ум только одно. Будучи первым секретарём на Украине, в 30-х годах, Хрущёв принимал активное участие в проведении репрессий и постоянно требовал из центра дополнительные квоты (разрешение) на их увеличение. То есть, Хрущёв более многих приложил свою руку «в деле борьбы с врагами народа», в результате чего пострадали десятки тысяч невинных людей, у многих из которых были семьи, были дети. И многие дети остались без отцов, а семьи без кормильцев. И потом, ползание на коленях вообще, и даже перед первым лицом государства, является холопством. Известно, что Сталин уважал честных людей, не боящихся высокого начальства, говорящих правду, держащих слово и отвечающих за него. Хрущёв своим поведением дискредитировал себя в глазах Сталина. Так как после этого Сталин мог относиться к такому человеку, к его просьбам?

И не является ли сам факт произошедшего с Леонидом Хрущёвым — сыном Н.С. Хрущёва, актом воздаяния, когда Божеское попущение в отношении действий Хрущёва-старшего было исчерпано, и через сына было дано предупреждение, которому Хрущёв не внял?

Примечательно также, что правду о И.В. Сталине в последнее время стали оглашать «демократические СМИ», которые ранее (во времена «перестройки» и «демократических реформ») обливали его грязью.

 источник- http://www.kpe.ru/articles/1886/


Человек- молоток

 

Легендарный шахтер взял в жены девочку, отказывался от кремлевских обедов и возил в машине поросенка

“Скажите этому добру молодцу, что ему придется, если не прекратит загулы, поменять знаменитую фамилию на более скромную”, — заметил товарищ Сталин, когда до него дошли слухи о недостойном поведении Стаханова. А знаменитый передовик закрутил любовь с четырнадцатилетней девчонкой, в драке спьяну потерял пиджак с орденом Ленина и с партбилетом в кармане.

Между тем первая его сожительница цыганка Дуся, бросив дочку Клаву и сына Витю вместе с их знаменитым отцом, закрутила любовь с милиционером и погибла от заражения крови в результате подпольного аборта.

Все это откровенно первый раз в жизни рассказала репортеру “МК” Виолетта Алексеевна Стаханова, дочь легендарного шахтера и той самой Гали Бондаренко, еще школьницей ставшей женой героя.

Наследница громкой фамилии признает, что ее отец бил зеркала в “Метрополе” и ловил там рыбок в бассейне. А еще Алексей Григорьевич выводил веснушки и красил рыжие волосы, брови и ресницы в темный цвет.

В Москве Стаханов изводил ближайших соседей — семью министра путей сообщения — доставал их кутежами и распеванием песен.

Знаменитому герою выдавали “книжный паек”, копчености, балык и черную икру. Он же с утра съедал тарелку борща, а в опере засыпал уже на увертюре. Восторг у него вызывали лишь примитивные Штепсель и Тарапунька.

В Москве со Стахановым едва не случилась главная в жизни беда — его беременную жену прямо на улице украл Берия, и лишь чудом молодую красавицу удалось отбить.

Донецкие газеты писали, что Алексей Григорьевич скончался в психиатрической больнице. И это оказалось правдой.

Умер родоначальник знаменитого движения нелепо. Кто–то в общей палате бросил на пол шкурку от яблока, он поскользнулся и ударился головой об острый угол стола. Просто несчастный случай. Столь любимая песня Стаханова “А молодого коногона несут с пробитой головой” стала символичной.

Чтобы стать знаменитым, Стаханову понадобилась всего одна ночь. С 30 на 31 августа 1935 года за 5 часов 45 минут шахтер добыл 102 тонны угля, что составляло 14 среднесуточных норм, и тотчас был объявлен героем. На Стаханова хлынул золотой дождь. Сталин принимал передовика в Кремле, отправил учиться в Промакадемию и лично проверял его конспекты.

Но слава оказалась недолговечной. Запустив в экономику стахановское движение, власть уже не нуждалась в самом Стаханове. Важнее было его имя, его образ. О трудовом подвиге Стаханова знают все. О том, как далось ему испытание “славой” и “заботой”, как сложилась его личная жизнь, как и чем жил, оказавшись не у дел, — кроме его близких, не знает никто.

— Приезжайте, — после минуты раздумья говорит мне по телефону Виолетта Алексеевна Стаханова, дочь легендарного шахтера. — Неизвестно, сколько мне еще Богом отпущено... Всей правды об отце вам потом никто не расскажет.

Вокруг большого загородного дома Стахановых под Наро-Фоминском вместо грядок — лужайка с полевыми цветами, аккуратные дорожки, выложенные плитками, под яблонями — навес с шезлонгами.

Даже в простом летнем платье хозяйка дома выглядит очень элегантно. Повелительная интонация в голосе, решительные жесты... С первых же минут разговора я поняла, что лукавить Виолетта Алексеевна не привыкла.

— Официальная биография отца, описанная в его книге “Рассказ о моей жизни”, была сочинена в пропагандистских целях. Ну не мог отец писать, что искренне радуется расстрелу Пятакова, и переживать, что “еще жива старая сволочь Троцкий…”. Папа был малограмотный, лишь три зимы учился в церковно-приходской школе. Все детство и юность ему пришлось батрачить: наниматься в крестьянские хозяйства пахать землю, сторожить сад, пасти скот... Нередко обедом отцу и двум его сестрам служили лебеда и смола, собранная с вишен! На Донбасс он подался, спасаясь от голода. На прощание пообещал сестренкам, Ольге и Полине: “Вернусь на белом коне”.

Алексей Григорьевич рассказывал родным: “С трудом добрался до Луганщины, снял угол в Кадиевке и пошел наниматься на шахту “Центральная-Ирмино”. Городские бабы как увидели — давай смеяться: на мне были полотняные штаны и лапти. Вдобавок ко всему узнал, что приема на шахту нет. Нашел земляка — тот взялся показать работу шахтеров. Спустился я в ствол — и поразился. В темноте висели клетки с канарейками…” Вскоре он узнал, что чудо–птицы способны под землей улавливать запах смертоносного метана.

Сначала будущий герой труда работал тормозным: следил за тем, чтобы вагонетки с углем, которые тащили по рельсам лошади, не катились вниз. Затем — коногоном: сам вывозил на лошадях из шахты уголь.

Знаменитый стахановский рекорд родился по инициативе парторга шахты Константина Петрова. С начала 1935 года шахта “Центральная-Ирмино”, до этого числившаяся в передовиках, “захромала на обе ноги”. Из треста грозили сделать оргвыводы. В горкоме недоумевали: “Что ж вы, хлопцы, в долгах, почин бы какой придумали...”

В августе 35-го парторг шахты предложил забойщику Алексею Стаханову отметить праздник Международного юношеского дня производственным рекордом.

— Почему на роль передовика–героя был выбран именно Алексей?

— Спустя годы я спросила об этом Константина Петрова. Они с начальником участка Машуровым приглядывались к нескольким шахтерам. Один был человеком в возрасте, другой — хорошо работал, но так же хорошо и выпивал, третий был недостаточно опрятным в быту, четвертый — политически неграмотным... Идеально подошли по всем параметрам отец и Мирон Дюканов. Оба были инициативными, молодыми, статными, с подходящей биографией: русские, из крестьян. К тому же оба прошли все рабочие шахтерские ступеньки: от тормозного до забойщика.

Все решила беседа парторга с кандидатами с глазу на глаз. Мирон, услышав о предложении поставить рекорд, пожал плечами: “Что ж тут придумаешь — больше 15—16 тонн в смену не дашь. Судите сами: забойщик три часа рубит, а три — крепь ставит. На том весь Донбасс стоит”. А Стаханов выдал: “Я давно об этом думаю. Надо укрупнить мелкие уступы и ввести разделение труда: пусть забойщик только уголь рубит, а за ним идет крепильщик. Тогда и рекорд будет”.

В выходной день, 30 августа, в 10 часов вечера горняки спустились в шахту. Внизу их уже поджидали начальник участка и редактор шахтной многотиражки. Стаханов в одиночку рубил уголь отбойным молотком, который в те годы казался чудом технического прогресса. За ним, чтобы избежать обвала, укрепляли сосновыми бревнами свод шахты двое рабочих-крепильщиков. Парторг Петров самолично подсвечивал лампой забой. Внизу, на штреке, дежурили коногоны, которые, по воспоминаниям очевидцев, получили авансом по бутылке горилки. За смену — 5 часов 45 минут — Алексей выдал 102 тонны угля при норме 7 тонн.

— Отец никогда не скрывал, что в лаве в ночь с 30 на 31 августа с ним находились крепильщики Тихон Борисенко и Гаврила Щеголев, — говорит Виолетта Алексеевна. — Я считаю, что просто впервые применили разумную организацию труда. Отец — великий труженик — достоин был стать этим героем–передовиком. У него кулак был — что голова. При росте 185 см он весил 105 кг. При этом был худой и жилистый.

В шесть часов утра 31 августа прямо на шахте прошел пленум партийного комитета, который постановил: занести имя Стаханова на Доску почета лучших людей шахты; выдать ему премию в размере месячного оклада; к 3 сентября предоставить квартиру, установить в ней телефон; просить рудоуправление за счет шахты оборудовать квартиру всем необходимым и мягкой мебелью; с 1 сентября выделить в клубе два именных места Стаханову с женой на все кино и спектакли.

О рекорде Стаханова в тот же день узнал отдыхавший в Кисловодске Орджоникидзе, который призвал срочно обратить внимание на новое великое дело, зародившееся на Донбассе.

Рекорд был побит быстро: 4 сентября Мирон Дюканов нарубил за смену 115 тонн, а 19 сентября сам Стаханов — уже 227 тонн. И все же всесоюзное движение рекордсменов назвали стахановским.

— Создание культа стахановцев не возмущало остальных?

— Хватало и завистников, и саботажников. Тем более что вскоре на всех шахтах были увеличены действующие нормы выработки. При этом зарплата шахтеров осталась прежней.

Но на Алексея Григорьевича продолжал литься золотой дождь. Исполнилась его заветная мечта: за установленный рекорд ему выделили бричку с кучером. Белого коня не нашлось — подобрали серого в яблоках. Стаханов назвал любимца Букетом.

Писатель Александр Авдеенко, посланный Орджоникидзе в Донбасс для написания книги о Стаханове, так вспоминал спустя много лет свою первую встречу с героем-передовиком:

“— Дорогие гости, — говорит Стаханов, — добро пожаловать до хаты! Моя она теперь. Предназначалась главному инженеру, а попала в руки забойщику Алешке Стаханову…

Входим в дом, забитый до предела вещами. Новенькое все, еще не до конца распакованное…

— Видали?! — смеется Стаханов. — Добро юбилейное. Со всех концов Донбасса подарки шлют. Как отказать людям?”

У Алексея Григорьевича появились деньги — получал он до 1600 рублей — и всевозможные льготы. В 1936 году Стаханова приняли в партию без прохождения кандидатского стажа. Но талантом трибуна жизнь Алексея Григорьевича не наградила… Родные вспоминали, что каждый раз, когда ему предстояло “держать речь”, он покрывался холодным потом, потому что знал о своем косноязычии.

После очередного митинга, организованного в честь Стаханова, первый секретарь Сталинского обкома Саркисов рассказывал писателю Александру Авдеенко:

“Балует Алексей Григорьевич... От семьи отбился. Любовь закрутил с девчонкой-десятиклассницей... В Москве он с дружками, Митей Концедаловым и другими, крепко выпил, ввязался в драку. С него содрали пиджак с орденом Ленина, с партбилетом. Ну и что? Выдали новый партбилет, походатайствовали... о выдаче дубликата ордена”. Саркисов сообщил, что даже “до товарища Сталина дошли слухи о загулах Стаханова. И знаете, что товарищ Сталин велел передать от своего имени Алексею Григорьевичу?.. “Скажите этому добру молодцу, что ему придется, если не прекратит загулы, поменять знаменитую фамилию на более скромную”.

— Перед отцом часто с концертами выступали школьники, — рассказывает Виолетта Алексеевна. — На одном из таких слетов он и заприметил мою маму — Галю Бондаренко. А было ей в ту пору 14 лет. Со сцены мама пела песню “Соловей мой, соловей”, а голос у нее был просто пленительный.

Стаханов сидел в зале с охранниками и вдруг спросил: “Чья же это девушка?” А мой дед, который возглавлял тогда музыкальную школу, говорит: “Это моя дочь”. Надо сказать, что мама была с уже оформившимися формами, как говорится, кровь с молоком. Когда Стаханов узнал, что она учится в восьмом классе, сильно приуныл. Ему-то было уже тридцать. Но дед подсобил… Понимая, что дочь будет жить у Стаханова как у Христа за пазухой, он поспособствовал, чтобы “кровинушке” приписали в свидетельстве о рождении два года.

— Галине нравился Алексей?

— Все решили за нее. Что она могла?.. У мамы не было даже туфель — только валенки. Чтобы прокормиться, она поденно стирала.

— С первой женой Стаханова ей свидеться довелось?

— Цыганка Дуся никогда не была его официальной женой. Никогда она не работала и в ламповой, как пишут про нее. Отец познакомился с ней в шахтерской столовой, где она была подавальщицей. Одно про нее можно точно сказать: была Евдокия красавица, но очень дерзкая и необразованная. Когда отец стал передовиком, она вцепилась в него мертвой хваткой, но хватило ее ненадолго… Прожили они вместе пять лет. Дуся родила дочку Клаву и сына Витю, а потом в ней взыграла цыганская кровь. Она бросила отца и детей и подалась странствовать.

А когда мама приехала в Донбасс, у Евдокии началась любовь с каким–то милиционером. Вскоре она умерла от заражения крови после подпольного аборта. Маме пришлось воспитывать Клаву и Виктора. Она рассказывала: когда первый раз пришла в квартиру Стаханова, поразилась, насколько она была запущенной. Клава, сидящая в грязных штанах в уголке, посмотрела исподлобья и выдала: “Уходи, девка!..”

Отец работал в тресте “Кадиевуголь” уже не забойщиком, а инструктором по внедрению передового опыта. Маме он нанимал учителей. К нам домой приходили преподавательница английского языка, педагог по музыке... Мама прекрасно играла на фортепиано, аккордеоне, на гитаре и хорошо пела. Ее брала к себе на курс Барсова, но отец не позволил, заявив: “Дома играй и пой — пожалуйста, на сцене — нет!”

В 1936 году Стаханова послали учиться в Промакадемию в Москву. На следующий год он стал депутатом Верховного Совета СССР. В жизни Стаханова начался столичный период.

— Отец добился, чтобы в академию приняли и маму, — рассказывает Виолетта Алексеевна. — Ей очень хотелось получить высшее образование. Отец был силен в математике и физике, а вот русский язык и литература давались ему с трудом. Грамотно писать он так и не научился. Референтом у отца работал мамин отец, на все письменные запросы и звонки по телефону он отвечал: “Говорит помощник Стаханова…”

— Говорят, что Сталин любил его как сына.

— Да, во время войны он вернул отца из Средней Азии — с шахты в Караганде — в Москву. Мама вспоминала, как на банкете отец, здороваясь со Сталиным, подал ему руку, а тот, кивая на маму, ответил: “А по-моему, сначала надо женщину представить”. Мама подошла, поздоровалась с вождем. Сталин тут же выдал: “Жена будущего наркома”. У отца задрожали колени… Ему совершенно не нужна была эта должность. В Министерстве угольной промышленности открыли наградной сектор, который отец и возглавил. Надо сказать, папа боготворил Орджоникидзе, а Сталина — боялся.

— Об алкогольных подвигах Стаханова ходит много баек. Очевидцы вспоминали, как Алексей Григорьевич с дружками-собутыльниками били зеркала в ресторане “Метрополь”...

— А кто не бил зеркала в “Метрополе”?! Он в этом ресторане еще и рыбок в бассейне ловил, и до сих пор многие ловят — уж больно красивые!.. А вообще отец если куролесил — так на даче в выходные. Обычно он покупал четвертинку, выпивал и принимался стрелять ворон из именного пистолета, который ему подарил Орджоникидзе. А на работу в министерство отец всегда приходил к 9 часам утра — трезвый и опрятный.

— Это правда, что Алексей Григорьевич выводил веснушки и красил рыжие волосы в темный цвет?

— Истинная правда, — вспоминает, смеясь, Виолетта Алексеевна. — У нас на первом этаже дома была своя парикмахерская. Отец красил там не только волосы в темный цвет, но и брови, и ресницы...

— В свое время в ЦК КПСС поступила жалоба на шумное поведение Стаханова в быту. В письме указывалось, что до утра в его квартире играет гармошка, а песню “А молодого коногона несут с разбитой головой...” все соседи уже выучили наизусть. Передовик часто нарушал покой сановных соседей?

— Напротив нас жила семья министра путей сообщения. Они очень надменно себя вели. Отец этого чванства вообще не переносил. Рядом с нами жил летчик Водопьянов, с которым отец дружил, нашли они общий язык и с Буденным. Это были простые люди, а вот ближайших соседей отец терпеть не мог. Они-то без конца и жаловались. К Стаханову часто приезжали его земляки из Донецка и просто ходоки, инвалиды — кто без руки, кто без ноги... Отец через министерство выбивал для них пособия. Бывало, что и свои деньги отдавал. За разговорами доставали аккордеон, пели. Мало того, отец мог нарочно одним пальцем час кряду долбить на пианино фрагмент песни “Хаз-Булат удалой…”. Я ему говорила: “Пап, слишком громко! Соседи опять будут жаловаться!” — он мне подмигивал и продолжал играть. А любимой его песней была “Спят курганы темные”. Мы с сестрой Аллой по просьбе отца эту песню часто ему наигрывали.

— В Центральном партийном архиве хранится Постановление Секретариата ЦК ВКП(б) от 5.09.1945 г. Согласно документу, комиссия, рассмотрев жалобу Стаханова на нехватку денег, решила срочно отремонтировать ему квартиру и уменьшить квартплату; выдать промтоварную и продовольственную лимитные книжки; увеличить зарплату до 3000 руб. А также просить тов. Маленкова дать указание регулярно выдавать Стаханову “книжный паек”...

— Продовольственные спецпайки ему были не нужны. Вы думаете, он ел копчености, балык и черную икру? Нет. Он ел то, что готовила мама. Утром вставал — неизменно съедал тарелку борща. Шахтеры перед сменой всегда плотно едят — эту привычку он сохранил на всю жизнь. У нас во дворе дома была кремлевская столовая — так он в ней ни разу не был. Отец предпочитал простые блюда: борщ, окрошку, котлеты и жареную курицу. А еще любил квас из белого хлеба — кислый–кислый. А банка с икрой у нас могла стоять нетронутой. Я ходила в школу — мне делали бутерброд с икрой, я его на первой же перемене меняла на хлеб с повидлом. Однажды я золотистыми икринками изрисовала весь ковер. Меня наказали, но не за икру, а за то, что испортила ковер.

— Любил ли Алексей Григорьевич читать, ходить в театр, кино?

— Отец предпочитал исторические повести и романы, но не мог одолеть ни Чехова, ни Горького. Листая труды классиков, он просто засыпал. Музыку отец любил легкую. Он всегда интересовался, на какой концерт присланы пригласительные: если из Театра эстрады или оперетты — шел охотно. Больше всего любил спектакли с участием его любимых артистов Дуси Лебедевой и Ярона. А вот в Большой театр ходил только по принуждению — если там присутствовал Сталин. На балете еще держался, но в опере засыпал уже на увертюре. Я ему говорила: “Какие изящные балерины!” Он в ответ: “Смотреть не на что — кожа да кости, скачет, как дрофа!..” Восторг у него вызывали примитивные Штепсель и Тарапунька.

— Говорят, из окна машины Стаханова вместо собаки выглядывал поросенок?

— Было дело, — улыбается Виолетта Алексеевна. — В отце была сильна деревенская закваска. Что только не росло у нас на грядках в огороде! Все приходили любоваться. А поросенка мы везли на машине в Москву из отцовской родной деревни в Орловской области. Отец сказал: “Я его буду воспитывать”. Посадили его сзади — а это был уже не крошечный “пятачок”, а подросший хряк. Васька у нас выглядывал из окошка машины. Отец ему махоркой вывел блох и построил для него на даче огромный загон. Когда Васька вырос, резать его рука не поднялась — папа отдал его кому–то из знакомых.

Отец был очень добрым. Помню, по дороге на дачу он часто покупал большой кулек недорогих конфет, печенье и сигареты. В начале строящегося Ленинского проспекта водитель притормаживал, отец брал покупки и шел к колючей проволоке — кормить пленных немцев. Он говорил: “Они такой же рабочий класс, как и я, они не виноваты, их Гитлер заставил воевать”. Около ограды кричал: “Фриц! Иди сюда, я — Стаханов!” И конвойные никогда не препятствовали отцу.

— Ваша мама уютно себя чувствовала на званых ужинах?

— Мама была человеком безупречного вкуса и такта. А вот отец мог отчебучить! Однажды на приеме в посольстве я увидела, что он, взяв с блюда курицу, стал запихивать ее себе в карман. Я в ужасе шепчу ему: “Что же ты делаешь?!” А он говорит: “Детям же надо принести гостинец”.

Потом, увидев человека во всем белом, стал требовать, чтобы он унес ненужную ему тарелку. А это был посол… “Я привык, что в Кремле все официанты в белом…” — оправдывался потом отец.

А маме в Кремле частенько кричали: “Ура жене Стаханова!” Однажды она с Буденным открывала бал: он ей прикрепил на платье маршальскую звезду, она ему приколола свою бриллиантовую брошь. Мама была очень привлекательной женщиной — из–за этого однажды и пострадала. Ее украл Берия. Мама, будучи уже в положении, поехала за покупками в ЦУМ. Договорилась с шофером, чтобы он ее подождал около входа. Не успела мама выйти к дороге, как около нее притормозила машина… Оказавшись в салоне, сразу предупредила: “Я жена Стаханова!” Сидевший рядом на заднем сиденье Берия ей не поверил. Хорошо, что момент похищения видел шофер Стаханова. Он тут же кинулся к отцу… А надо сказать, что по Москве уже давно слухи ходили: мол, Берия женщин ворует. Отец прорвался к “вертушке” и по правительственной связи начал ругаться матом, дозвонился помощнику Сталина… Маму отвезли домой, извинились, сказали, что ошиблись. А Берии все сошло с рук.

— Алексей Григорьевич был хорошим отцом?

— Больше всего он любил младших дочек — меня и Аллу, а вот Клаву недолюбливал, потому что она была очень похожа на первую жену. Сестра часто дерзила взрослым. Помню, когда она принесла из школы дневник с шестью двойками, отец решил ее наказать, так Клава встала в позу, закричала: “Бей, бей!” — и пошла на него “цыганочкой”.

В восьмом классе Клава забеременела. Отец настоял, чтобы родившегося мальчика отдали на время в Дом ребенка. Как только Клава с грехом пополам закончила школу и достигла совершеннолетия, она расписалась с отцом ребенка и забрала из приюта Алика. Клава работала в “Шахтспецстрое” на инженерной должности.

С сыном Виктором отец ладил, пока тот не женился. Папа считал невестку дамой легкого поведения. Выяснения отношений нередко перерастали в драку. Видите — у меня на руке шрам? Витька бросился однажды на отца с хрустальной вазой, я встала между ними, досталось всем... После Суворовского брат закончил еще и училище Верховного Совета, потом поступил в Военную академию, но не доучился. Дело опять-таки было в женщине. Буфетчица академии заявила, что она от него беременна… Виктора на год решили перевести служить в часть. Он попросился на Камчатку. Отслужив положенное, в Москву не вернулся. Обидно, но вскоре Виктор стал пить. А был очень талантливым человеком: писал стихи и музыку, прекрасно пел…

Что остальные? Я окончила Институт иностранных языков имени Мориса Тореза, 20 лет проработала в “Интуристе”, возглавляла коммерческую фирму в Центре международной торговли, объездила весь мир. Наша младшая, Алла, окончила ГИТИС, потом Высшую партийную школу, защитила кандидатскую диссертацию, работала на телевидении.

Стаханов недолго царствовал в столице. В 1957 году он уехал из столицы в Донбасс. По словам его дочери, Алексея Григорьевича просто сослали. После смерти Сталина Стаханов очень болезненно воспринимал критику в его адрес. В результате у него начались постоянные стычки с Хрущевым. Получалось, что Стаханов Хрущеву мешал, потому что слово знаменитого шахтера было веским, к его мнению прислушивались. Накануне Дня шахтера в министерство присылали списки для награждения, где в основном были начальники участков и шахт. Стаханов лично выяснял, кто лучший из забойщиков и крепильщиков, и менял в списках фамилии. В наградном отделе Алексей Григорьевич нажил себе много врагов. Как–то в пылу спора Хрущев крикнул ему: “Я знаю, я шахтер!” Тот взвился: “Какой ты шахтер?!” Никита Сергеевич пригрозил: если Стаханов не уедет в Донбасс — положит партийный билет на стол. Алексей Григорьевич вспылил, кинул Хрущеву на стол партбилет, а уходя, крикнул: “Я как был коммунистом в душе, так им и останусь!” Кто–то из секретариата догнал его уже на улице и отдал билет...

Некоторое время Алексей Григорьевич проработал на скромных должностях в угольных трестах. После работы в министерстве это было для Стаханова концом всего. Уехав из Москвы, он сломался. 7 Ноября и 1 Мая его приглашали в качестве почетного гостя на трибуну, но он уже понимал, что “эпоха Стаханова позади”. У Стаханова были достаточно натянутые отношения с Сусловым. Несколько раз знаменитому шахтеру собирались присвоить звание Героя Соцтруда, но Суслов отказывался подписывать. Только под нажимом других лауреатов вынужден был согласиться.

— Папа много пил, и дело уже шло к инсульту. В это запойное время около него появилась одна тетка с арбузными грудями — он ее выгнал, потом к нему прикипела родственница парторга Антонина. По пьяной лавочке она затащила отца в загс и расписалась с ним. Мама написала жалобу в прокуратуру… Брак признали недействительным. Антонина все–таки оставила себе фамилию Стаханова и тут же попыталась воспользоваться ею. Первый секретарь обкома ЦК Украины позвонил мне: “Я “жену” вашего отца в дверь выгоняю — она лезет в окно… Говорит, Стаханову нужно 30 метров тюли и гардины”. Потом все это добро Антонина продала…

— Жительница города Шимска Наталья Васильевна Галкина, чье детство и юность прошли в донецком городе Торезе, вспоминала, как “пьяный Леха Стаханов гонялся за женой с именным пистолетом. Разбушевавшийся герой социалистического соревнования орал: “Убью, сука!” Стаханову все сходило с рук: милиция не забирала дебошира”.

— Когда отец уехал в Торез, то именное оружие подарил мужу маминой сестры. Еще один пистолет папа утопил в пруду. А в Торезе ему уже было тяжело руку поднять — какие там дебоши… Надо сказать, после смерти Стаханова появилось немало “очевидцев”, помнящих Алексея Григорьевича. Как–то журналист удивил меня, сказав, что прочитал воспоминания одного из “друзей” Стаханова, который утверждал, что настоящая фамилия отца была… Стаканов. Я не один раз была с отцом на его родине — в деревне Луговая на Орловщине — и убедилась: всю жизнь на одной стороне села там жили Зиборовы, а на другой — Стахановы.Стаханов на пенсии

Еще один солидный телеканал сообщил, что Стаханова погубила любовь к карточной игре. Какая глупость! Отец играл лишь в подкидного дурака, и мы — домашние — знали: не дай бог его обыграть! Он был страшно обидчивый. Мог, например, после проигрыша, когда мы садились смотреть телевизор, выкрутить пробки…

— Донецкие газеты писали, что Алексей Григорьевич скончался в психиатрической больнице.

— Торез — небольшой городок. Отделение, где лежали больные с поражением сосудистой системы головного мозга, находилось в психбольнице. У отца была отдельная палата, а дальше по коридору — большая общая комната, куда он постоянно сбегал. Отец привык находиться в гуще событий... Главврач говорил дежурным сестрам: “Оставьте крайнюю койку в общей палате свободной — Стаханов все равно придет сюда спать”. Из–за своей любви ко всему общественному он и умер. Кто–то в общей палате бросил на пол шкурку от яблока — отец поскользнулся и ударился головой об острый угол стола. Это был несчастный случай. Столь любимая им песня “А молодого коногона несут с пробитой головой...” стала символичной.

Отец умер 4 ноября 1977 года. Его похороны, согласно христианским канонам, должны были состояться на третий день после кончины — 7-го числа. Власти поспешили организовать церемонию прощания 6-го. Прямым текстом нам было сказано: после поминок утром 8 ноября никто из шахтеров просто не выйдет на работу...

Через год город Кадиевка, где Алексей Григорьевич установил свой рекорд, был переименован в город Стаханов. До сих пор этот населенный пункт остается единственным в мире городом, названным в честь рабочего человека.

 

 Get Adobe Flash player

источник- http://www.mk.ru/blogs/idmk/2003/07/21/mk-daily/14370/  Светлана САМОДЕЛОВА